Блог генерал-майора Владимира Аванесова: июля 2010

вторник, 20 июля 2010 г.

Наш Жуков

Статья опубликована в газете "Белоруская военная газета"

Писать о великих людях всегда непросто. С одной стороны, потому что биографии их и деяния давно известны в мельчайших подробностях. С другой – как можно рассуждать о человеке, а то и критиковать иные его поступки, не зная обстоятельств, которые порой диктовали ему образ действий?..

С такими мыслями я шел на совместное торжественное собрание членов Военно-научного общества при Центральном Доме офицеров и Белорусского отделения Международного общественного фонда полководца Г.К.Жукова, посвященное 113-й годовщине со дня рождения великого военачальника.

…В зале удобно разместились активисты ВНО, ветераны, курсанты и суворовцы, преподаватели, музейные работники, воины-интернационалисты. После исполнения Государственного гимна и избрания президиума торжественного собрания с докладом «Маршал Советского Союза Г.К.Жуков – величайший полководец Великой Отечественной войны» выступил член совета Белорусского отделения Международного общественного фонда полководца Г.К.Жукова Владимир Аванесов.

Я слушаю знакомые уже факты и цифры, имена и названия и в который раз пытаюсь понять… нет, хотя бы приблизиться к пониманию Георгия Константиновича Жукова. Но не маршала, а человека. Сколько их было – молодых пареньков, начинавших жизнь пастушком или учеником сапожника, а закончивших ее в венке немеркнущей полководческой славы!.. Что заставило молодого драгуна Жукова, смертельно уставшего за годы мировой войны, опять сесть в седло, взять шашку и снова воевать за неведомое им всем тогда светлое будущее? Было ли это обостренное чувство справедливости – или слепая вера в правоту новой власти?

Но вот закончилась братоубийственная война, а командир эскадрона Георгий Жуков не снял шинель. Учеба, армейский строй, опять учеба, снова строй – обычная биография советского командира 20 – 30-х годов прошлого века. Чем выделялся он из блестящей плеяды кавалерийских начальников, во главе которых стоял легендарный командарм Первой конной? Почему именно комдив Жуков был внезапно отозван из Белоруссии на далекую южную границу, где война уже вплотную подошла к рубежам Страны Советов?

Наверное, у каждого полководца должно быть свое Куликово поле – место, откуда начинается его восхождение к вершине воинского мастерства. Для Ганнибала этой точкой отсчета стали Канны, для Витовта – Грюнвальд, для Суворова – далекие придунайские степи. А для Жукова – полупересохшая речушка Халхин-Гол…

…Докладчик говорит о попытках очернить память великого полководца, о тоннах грязи, сплетен и домыслов, которые вливаются в сознание молодежи – тех, кому вскоре предстоит встать в армейский строй. И в словах его звучат тревога, волнение и боль.

Да, тявкать на великих, тщеславно кусать собственное славное прошлое ныне становится для них модным и выгодным. Но почему мы позволяем различным писакам, неучам, некомпетентным людям публиковать вздор и небылицы? «Жуков такой, Жуков сякой!..» Да если хотите знать, без Жукова (равно как и без Василевского, Кутузова, Суворова, Платова) не было бы сейчас ни нас, ни нашей страны! И подвиги полководцев – выше всяческих подозрений, как великий подвиг Неизвестного солдата.

«Жуков крут, Жуков – деспот, Жуков безжалостен»… А я закрываю глаза и вспоминаю строки знаменитого приказа «Ни шагу назад!» Враг захватил тогда почти всю европейскую часть страны, вермахт рвется к кавказской нефти, медленно умирает от голода великий город на Неве, в подмосковных перелесках звучит немецкая речь… И никто, никто во всем мире не поможет тебе, Страна Советов! Хороша американская тушенка, слов нет, неплох и «Харрикейн» – ничего не скажешь. Но не воскресить уже миллионы павших бойцов, не даст энергии взорванный Днепрогэс, и донской хлеб не накормит сирот, рабочих и красноармейцев.

Вот и попробуйте в этой обстановке не быть требовательным до безжалостности! Жуковская воля, жуковская энергия, жуковская выдержка позволили тогда армии и стране повернуть ход войны вспять. А не произойди всего этого – жили бы мы сейчас в свободном мире или были бы рабами?

Неужели тем, кто обливает грязью Жукова, Кутузова, Витовта, Якова-полочанина и прочих наших героев, непонятно, что без славного прошлого не было, нет и никогда не будет светлого будущего?!

…Выступающие на трибуне сменяют один другого. Представители ДОСААФ, ветераны, члены ВНО и фонда Г.К.Жукова. Продуманные, взвешенные слова сопровождаются аплодисментами.

…Полководец всегда несет огромную ответственность, огромную моральную нагрузку. Представьте себе только на миг, что вам надо послать на верную смерть тысячи, а то и десятки тысяч людей! И надо приложить все силы к тому, чтобы смерть этих тысяч была ненапрасной, чтобы после их гибели жили другие… А полководцам той жесточайшей войны приходилось посылать в пекло сражений сотни тысяч людей. Можем ли мы, живущие сегодня, хоть словом осуждать тех, кто умер за нас вчера?

Писать о великих людях всегда сложно. А вот попытаться отнять у человека заслуженную славу, оказывается, проще… Но отнять у нас память о нашем Жукове не удастся никому.
Читайте также:
«Спасибо марксистско-ленинской подготовке!»
«Днепрогэс» на реке Кванза
Дипломатия Великой Победы
На острие главного удара. Сколько можно держать в "козлах отпущения" Западный особый военный округ и западный фронт?
Путешествие

«Спасибо марксистско-ленинской подготовке!»

Статья опубликована в газете "Белоруская военная газета" 20.07.2010

Марксистско-ленинская подготовка офицеров Советской Армии – это уже история. История славная и весьма поучительная. Славная тем, что не теряет своих лучших традиций в практике воинского воспитания военнослужащих Вооруженных Сил Республики Беларусь и сегодня. Это не комплимент в адрес марксистско-ленинской подготовки, это – исторический факт, имевший место в истории СССР и в истории Советской Армии. Она организовывалась и проводилась во всех офицерских коллективах, во всех условиях обстановки, в том числе и в боевых. О том, как готовились и проводились занятия по марксистско-ленинской подготовке с советскими военными советниками, специалистами и военными переводчиками (далее СВС и С), я расскажу из личного опыта.

Марксистско-ленинская подготовка офицеров Советской Армии являла собой стройную систему глубокого изучения марксистско-ленинской теории в системе командной подготовки по тематическим и учебным планам, разрабатываемым Главным политическим управлением Советской Армии и Военно-Морского Флота. А в условиях ее организации и проведения в загранколлективах – и политическим управлением Главного – 10-го управления Генерального штаба, и аппаратом Главного военного советника в той или иной стране мира с учетом специфики выполнения советнических и боевых задач.

Как и в войсках Советской Армии, так и в советских военных миссиях загранколлективов марксистско-ленинская подготовка офицеров являлась составной частью идеологической работы, одной из важнейших форм идейной закалки военных кадров, направленной на формирование у военнослужащих в том числе и марксистско-ленинского мировоззрения, и коммунистической убежденности, а это, осмелюсь сказать, лучше, чем никакой идеи и никакой убежденности.

В условиях выполнения интернационального долга марксистско-ленинская подготовка обеспечивала формирование у СВС и С боевых качеств, необходимых для успешного выполнения задач в боевой обстановке.

В период с декабря 1986 года по декабрь 1989 года автор этих строк выполнял интернациональный долг в Анголе в должностях военного советника командующего военным округом и 2-го командующего войсками Восточного фронта, старшего группы СВС и С. Несмотря на то что главной моей задачей и моих подчиненных было выполнение советнических задач, связанных с оказанием помощи подсоветной стороне в подготовке и ведении боевых действий против контрреволюционной группировки УНИТА (Национальный союз за полную независимость Анголы) и ФНЛА (Национальный фронт освобождения Анголы), уделялось достаточное внимание командирской подготовке, в том числе и марксистско-ленинской подготовке офицеров. Если в Советской Армии марксистско-ленинская подготовка включала в себя лекции, семинары, теоретические и научно-практические конференции, лектории, обсуждение рефератов и т.д., то подготовка СВС и С включала в себя главным образом задания для самостоятельной подготовки, самостоятельную работу офицеров и итоговые занятия. Занятия в группе проводились в период оперативных пауз в боевых действиях, офицеров зачастую перебрасывали по воздуху вертолетами из одного района фронта в другой. Должен со всей ответственность отметить, что СВС и С округа и фронта серьезно и с пониманием долга относились к освоению того задания, которое можно было осилить с учетом фактора нахождения в воюющей стране.

В то же время отдельные штабные и войсковые офицеры Советской Армии и офицеры группы СВС и С загранколлективов изредка предпринимали попытки уклониться от занятий по марксистско-ленинской подготовке. Но такие факты происходили не по причине недисциплинированности слушателей групп, а по причине того, что эти офицеры оказывались слабо подготовленными к семинарскому (итоговому) занятию, по причине запущенности или отсутствия плана-конспекта, требования к которому у руководителей групп марксистско-ленинской подготовки были высокими.

Один из таких случаев произошел и в моей группе. С одной стороны, имел место факт уклонения нескольких СВС и С от участия в одном из итоговых занятий по марксистско-ленинской подготовке, с другой – он сохранил, к счастью, жизни этим офицерам.

События происходили в сентябре 1988 года. По согласованному плану группа СВС и С, группа офицеров из состава кубинского воинского контингента и группа офицеров штаба Восточного фронта на самолете Ан-26 вылетали в район населенного пункта Казомбо, где дислоцировалась одна из группировок войск фронта с целью проверки состояния готовности бригад к предстоящей крупномасштабной операции. Группа СВС и С фронта в количестве шести человек во главе с военным советником начальника ПВО фронта полковником И.Ф.Ходыкиным должна была после окончания проверки войск вернуться в военную миссию к началу итогового занятия по марксистско-ленинской подготовке в моей группе. Однако к моменту вылета Ан-26 из населенного пункта Казомбо группа Ходыкина к вылету самолета не прибыла.

После его взлета полковник доложил по радио, что группа обнаружила в бригадах существенные недостатки и он принял решение остаться в войсках на два дня, чтобы оказать помощь местной стороне в подготовке техники, вооружения и личного состава к предстоящим боевым действиям.

Через 26 минут после вылета из населенного пункта Казомбо Ан-26 (ангольский экипаж) был сбит средствами ПВО УНИТА. 26 кубинских офицеров и 5 военнослужащих ангольской армии погибли.

Когда группа полковника И.Ф.Ходыкина вернулась в расположение советской военной миссии, я задал вопрос: почему группа к вылету самолета не прибыла? И получил искренний ответ: не были готовы к итоговому занятию по марксистско-ленинской подготовке…

По понятным причинам этот случай не имел никаких последствий для офицеров. Единственное, что я сказал офицерам группы: «Вы все родились в рубашке, скажите спасибо марксистско-ленинской подготовке».

В заключение хотелось бы поделиться с читателями «БВГ» вот чем. Автор этих строк был активным слушателем группы марксистско-ленинской подготовки от ее введения в качестве предмета изучения основ марксизма-ленинизма в системе командирской подготовки офицеров Советской Армии до ее ликвидации. Был слушателем группы, руководителем группы в полку, дивизии, группе СВС и С загранколлектива, окончил с отличием вечерний университет марксизма-ленинизма. Хочу ответственно заявить: это был самый организованный предмет обучения в системе командирской подготовки офицеров Советской Армии, к которому они постоянно готовились со всей тщательностью. Спрос за качество усвоения материала этого предмета со стороны руководителей групп, политорганов и командиров (командующих) был самым высоким. Это была стройная система подготовки офицеров, исключающая всякие послабления. Изучение предмета давало слушателям хорошие знания основ философии, политической экономии, основ мировых общественно-политических систем. Опытного слушателя марксистско-ленинской подготовки и выпускника вечернего университета марксизма-ленинизма можно было приглашать в учебное заведение для преподавания истории или одного из предметов основ марксизма-ленинизма.

Мне думается, что марксистско-ленинскую подготовку не следует забывать, а тем более отправлять на свалку истории. Политико-воспитательные структуры, командный состав Вооруженных Сил Республики Беларусь должны шире использовать богатейший опыт организации и проведения занятий по марксистско-ленинской подготовке и всей системы командирской подготовки офицеров Советской Армии в системе командирской и политической подготовки офицеров армии как в пунктах постоянной дислокации, так и в полевых условиях, а если потребуется, то и в боевых.

«Днепрогэс» на реке Кванза

Статья опубликована в газете "Белоруская военная газета" 20.07.2010

В 1987 году автору этих строк довелось выполнять интернациональный долг в Анголе в должности военного советника командующего войсками 9‑го военного округа. Войска округа вели боевые действия против вооруженных группировок УНИТА на территории провинции Маланжа.

В районе разрушенного гражданской войной городка с названием Купанда на реке Кванза с 1985 года с участием советских и бразильских специалистов было начато строительство гидроэлектростанции, соизмеримой по основным параметрам с Днепрогэсом. Ангольские товарищи назвали этот объект «ангольским Днепрогэсом».

С 1985 года по первой просьбе ангольской стороны стройку возводила совместная советско-бразильская компания. В этот период на стройке работали 36 специалистов Минэнерго СССР во главе с одним из выдающихся строителей-энергетиков СССР Александром Михайловичем Любимовым.

По приказу министерства обороны Анголы на командующего войсками округа возлагалась задача обеспечивать охрану и оборону строящейся гидроэлектростанции и безопасность советско-бразильского персонала. По приказу главного военного советника в Анголе генерала Петра Ивановича Гусева эта задача возлагалась и на меня как военного советника командующего.

На одной из встреч со специалистами Минэнерго в присутствии командующего войсками военного округа Александр Любимов обратил внимание на недостатки в организации охраны, обороны и безопасности как объекта, так и персонала. На что командующий ответил, мол, «и в центре Парижа взрываются бомбы». Из чего следовало, что он не исключал возможность диверсий и атак как на объекты строящейся гидроэлектростанции, так и на персонал советско-бразильской компании.

Сознавая степень ответственности за судьбу советских граждан и состояние объекта, я предложил командующему организовать посещение объекта с целью проверки реального состояния дел с охраной, обороной и безопасностью.

Как я понял, командующий не горел желанием показывать мне и советникам моей группы свои войска в районе населенного пункта Купанда, заявил, что маршруты выдвижения не разведаны и могут быть заминированы, вертолеты к вылету не готовы — и т. д. и т. п.

Однако решать вопрос было необходимо, и я обратился к бразильской стороне с просьбой организовать вылет оперативной группы округа, Минэнерго СССР и представителей оперативного отдела бразильской стороны в район строительства гидроэлектростанции. Бразильская сторона оперативно организовала такой вылет.

Обеспокоенность руководителя Минэнерго подтвердилась: в организации разведки, дорожно-командной службы, состоянии техники и вооружения, состоянии инженерного оборудования районов, организации системы огня, охраны и обороны, подготовке личного состава бригады, а также и в других вопросах были выявлены существенные недостатки.

Советский советнический аппарат в короткие сроки помог командующему войсками и штабу военного округа устранить вскрытые недостатки, советская сторона усилила контроль за состоянием дел на гидроэлектростанции. Большую помощь в решении этой важнейшей задачи войскам 9‑го военного округа оказали воинские подразделения из состава ограниченного контингента кубинских войск, дислоцировавшихся в провинции Маланжа.

Должен с гордостью за советскую сторону доложить читателю военной газеты, что в результате проделанной работы советскими советниками и специалистами вплоть до конца 1991 года проблем с безопасностью на строящейся гидроэлектростанции и безопасностью советско-бразильского персонала не возникло. После принятых мер и постоянного контроля за состоянием этих вопросов группировки УНИТА просто боялись приблизиться к стройке. Я это хорошо помню потому, что в период со второй половины 1987‑го по декабрь 1989 года я выполнял обязанности военного советника командующего войсками 3-го военного округа, а также командующего фронтом в соседней провинции Мошико и взаимодействовал с войсками 9‑го военного округа и Северного фронта.

Но вот наступили горбачевская перестройка, ельцинская эпоха развала СССР. Помощь братским и дружественным народам и странам начала сворачиваться. Советский интернационализм как историческая категория на просторах бывшего СССР стал предаваться забвению.

После развала СССР войска ограниченного контингента советских и кубинских войск, советники и специалисты были полностью выведены из Анголы. Дружественная нам страна, «ангольский Днепрогэс» остались один на один с внутренней контрреволюцией и поддерживающими ее силами. Воспользовавшись отсутствием советских и кубинских сторон, группировки УНИТА в течение 1992–1993 годов предприняли ряд атак на подразделения и части 9‑го военного округа и Северного фронта правительственных войск, на недостроенную гидроэлектростанцию и советско-бразильский персонал, который остался без советского и кубинского военного прикрытия, разрушили все, что было построено на объекте за семь лет.

Советские граждане из состава Минэнерго уже Российской Федерации, работавшие в то время на стройке, оказались под угрозой гибели или пленения и разбежались.

Трое соотечественников из состава Минэнерго ушли в джунгли. Тропический лес, куда бежали Ю. Тарасов, В. Пашментов и Л. Хайнацкая, мог поглотить их. Они боялись африканских хищников, малярийных комаров. Боялись попасть в руки УНИТА. Савимби, лидер УНИТА, отдал приказ — и его солдаты отправились на поиски советских и бразильских специалистов. Искали — и нашли, чего не смогли сделать правительственные войска…

Советские и бразильские специалисты из числа гражданского персонала, пройдя все лишения и испытания в тропическом лесу, собрались на территории противника больными и опустошенными. Они видели безрезультатность своей работы. Такими и вернулись в свои страны. «Ангольский Днепрогэс» не состоялся.

…Спустя 18 лет Ангола обратилась к президенту России оказать помощь в завершении строительства гидроэлектростанции в районе разрушенного гражданской войной городка Купанда на реке Кванза. Хочется надеяться, что на этот раз «ангольский Днепрогэс» будет достроен. Возможно, нужно поступать так, как сказал мне однажды командующий Восточным фронтом Анголы контр-адмирал Тока: «Мы вам (имел в виду СССР. — В. А.) дадим хороший алмазоносный участок земли для добычи алмазов. Специалисты — ваши, рабочая сила — наша. Распределение прибыли — по 50%. Для обеспечения безопасности советского объекта и советских специалистов поставьте свою дивизию».

Воины-«ангольцы», проживающие в Республике Беларусь, желают далекой африканской стране мира и процветания.

Дипломатия Великой Победы

Статья опубликована в газете "Белоруская военная газета" 04.02.2010

4 февраля 2010 года исполняется 65 лет Крымской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании. Она имела огромное историческое значение, явилась одной из важнейших форм военно-политического сотрудничества великих государств антигитлеровской коалиции. Одно из главнейших решений конференции — согласование планов окончательного разгрома вооруженных сил Германии и обустройство послевоенной Европы. Конференция закончила работу 11 февраля 1945 года.

В годы войны правительства СССР, США, Великобритании, Франции и других государств антигитлеровской коалиции использовали разнообразные формы и методы военно-политического сотрудничества. Война убедительно доказала возможность использования в этом сотрудничестве таких важнейших форм, как конференции глав правительств, многосторонние и двусторонние встречи государственных и военных деятелей, обмен миссиями, посланиями и др.

Безусловно, одной из наиболее значительных форм сотрудничества в военно-политической области является конференция с участием глав правительств. За годы Второй мировой войны состоялись три конференции: Тегеранская (28.11. — 01.12.1943 г.), Крымская (Ялтинская) (04.02. — 11.02.1945 г.) и Берлинская (Потсдамская) (17.07. — 02.08.1945 г.).

Крымская конференция, проходившая с 4 по 11 февраля 1945 года, имеет еще и второе название — Ялтинская, так как она проходила в Ялте. В ее работе приняли участие главы правительств трех союзных государств во Второй мировой войне: Иосиф Сталин, Франклин Делано Рузвельт и Уинстон Черчилль, министры иностранных дел, начальники военных штабов и другие советники.

С целью создания прочного мира и системы международной безопасности на конференции были определены военные планы союзных держав и намечены основные принципы их согласованной политики. Приняты решения о создании в Германии зон оккупации трех держав, а также Франции в случае ее согласия и общегерманского контрольного органа; о взыскании с Германии репараций, о создании ООН и др. Главнейшее решение конференции — согласование планов окончательного разгрома вооруженных сил Германии.

СССР выразил согласие вступить в войну против Японии через два-три месяца после окончания войны в Европе, но на определенных условиях. Ими были требования: к союзникам по активизации второго фронта во Второй мировой войне (как известно, он был открыт 6 июня 1944 года) и политическому обустройству Китая и Корейского полуострова; сокращение сроков войны; безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии; политика в отношении послевоенной Германии, а также европейских стран, воевавших вместе с ней; наказание военных преступников; сотрудничество при урегулировании международных проблем.

На конференции нередко выявлялись расхождения по ряду военных и политических проблем, зачастую велась очень острая полемика. В решении всех вопросов конференции И. В. Сталин занимал принципиальные позиции, в конструктивном ключе работал и президент США Франклин Рузвельт. В конечном итоге принятые на конференции решения свидетельствовали о наличии у участников общей платформы в оценке обстановки.

На ходе и на результатах ялтинских переговоров не мог не сказаться огромный рост международного авторитета Советского Союза. Выдающиеся победы советских Вооруженных Сил и политическая воля И. В. Сталина обеспечили принятие таких решений, которые соответствовали интересам СССР и свободолюбивых народов.

Конференция начала работу с обсуждения военных вопросов и рассмотрения обстановки на европейских фронтах. О положении на советско-германском фронте доложил генерал армии А. И. Антонов. Он проинформировал о наступлении советских войск и их выходе на реку Одер, о захвате районов Кюстрица и Силезского промышленного района, об изоляции группировки немцев в Восточной Пруссии, Курляндской группировки, насчитывающих в общей сложности 53 дивизии фашистов. Генерал Антонов обратил внимание на то, что немцы будут упорно защищать Берлин на рубеже Одера, для чего привлекут резервы из Германии, Западной Европы и Италии, подчеркнул, что противником уже переброшено на советско-германский фронт 16 дивизий, в том числе с запада шесть дивизий, и следует ожидать переброски еще 30–35 соединений. Союзникам была высказана просьба:

— ускорить переход союзных войск в наступление на Западном фронте, желательно в первой половине февраля;

— ударами авиации по коммуникациям противника препятствовать переброске войск немцев на восток с Западного фронта, из Норвегии и Италии;

— не позволять противнику снимать свои силы из Италии.

По военным вопросам выступил также начальник штаба американской армии Маршалл, который доложил о действиях союзнических войск на Западе и в Италии.

Из сообщений Антонова и Маршалла явствовало, что советско-германский фронт оставался решающим фронтом и на завершающем этапе войны. Особенно очевидным это стало при обмене мнениями о ходе будущих операций и их размахе.

Черчилль заявил, что он «хотел бы воспользоваться случаем, чтобы выразить восхищение той мощью, которая была продемонстрирована Красной Армией в ее наступлении», и что «союзники хотят, чтобы наступление советских армий продолжалось столь же успешно».

Просьбы советской стороны об активизации действий союзнических войск в Италии, о воспрепятствовании переброске немецких войск из Норвегии не нашли понимания у западной стороны.

Военные штабы трех союзных держав договорились о взаимодействии стратегических сил авиации. Координация их действий поручалась Генеральному штабу Красной Армии и главам союзных миссий в Москве.

Военные решения Крымской конференции сыграли большую роль в окончательном разгроме фашистской Германии. Решение вопроса о вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке завершилось подписанием секретного соглашения, которое предусматривало, что СССР вступит в войну через два-три месяца после капитуляции фашистской Германии. Секретный протокол был подписан 11 февраля 1945 года.

Руководители трех великих держав обсудили также и политические вопросы. По условиям соглашения «О зонах оккупации Германии и об управлении «Большим Берлином» вооруженные силы трех держав должны были занять в ходе оккупации Германии строго определенные зоны. Советским Вооруженным Силам предназначалась для оккупации восточная часть Германии, северо-западная часть Германии отводилась для занятия английскими войсками, а юго-западная — американскими.

Соглашение «О контрольном механизме в Германии» от 14 ноября 1944 года устанавливало руководство Германией главнокомандующими Вооруженными Силами трех стран. Главнокомандующим советской зоной оккупации И. В. Сталин назначил маршала Г. К. Жукова, его должность значилась — главноначальствующий.

Крымская конференция решила предоставить зону в Германии также и Франции за счет США и Великобритании и включить ее в Контрольный совет по Германии.

Как ранее, так и на конференции, США и Великобритания настаивали на расчленении Германии. Однако англо-американские планы расчленения Германии (в частности, Черчилль высказался за создание еще одного большого германского государства на юге, столица которого могла бы, по его мнению, находиться в Вене) не получили одобрения советской делегации. По инициативе СССР этот вопрос был снят с дальнейшего обсуждения.

По настоянию И. В. Сталина в решении конференции было записано: «В наши цели не входит уничтожение германского народа».

В то же время руководители трех государств заявили о решимости осуществить в отношении побежденной Германии важнейшие мероприятия: разоружить и распустить германские вооруженные силы, генеральный штаб; сурово наказать гитлеровских военных преступников; стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения.

Особое место в работе конференции занял вопрос о репарациях Германии, поставленный в повестку дня по инициативе СССР. Советский Союз требовал, чтобы Германия возместила хотя бы часть ущерба, нанесенного союзным странам гитлеровской агрессией. Общая сумма репараций должна была составить 20 млрд долларов, из которых СССР претендовал на половину. Советская сторона предложила, чтобы репарации взимались в натуре, то есть в форме единовременного изъятия из национального богатства Германии и ежегодных поставок из текущей продукции. С целью уничтожения военного потенциала фашистской Германии СССР предложил также изъятие оборудования, станков, судов, подвижного состава, германских вложений за границей.

Окончательный протокол о репарациях с Германии был подписан только в 1947 году с образованием межсоюзной комиссии.

Справедливому характеру войны отвечали и другие решения Крымской конференции. Одним из важнейших стала «Декларация об освобожденной Европе».

Конференция показала пример политического разрешения подобных проблем в отношении двух стран — Польши и Югославии, вопрос об их границах и о составе правительств.

Вопрос о составе польского правительства вызвал наибольшие разногласия — так же, как и о правительствах других стран антигитлеровской коалиции. В итоге были приняты советские предложения с некоторыми уступками требованиям Запада: в состав правительств включались представители из числа руководителей национально-освободительных движений при участии нескольких представителей внутренней демократии и из числа эмигрантского правительства.

Руководители трех союзных держав приняли решение о созыве 25 апреля 1945 года в Сан-Франциско конференции ООН с целью подготовки Устава международной организации безопасности. На конференцию предполагалось пригласить страны, подписавшие декларацию ООН 1 января 1942 года, и те страны, которые объявили войну общему врагу к 1 марта 1945 года.

Крымская конференция приняла специальную декларацию «Единства в организации мира, как и в ведении войны». В ней указывалось, что государства, представленные на конференции, подтверждают свою решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период то единство действий, которое сделало победу в войне возможной и несомненной для Объединенных Наций.

Крымская конференция руководителей СССР, США, Великобритании имела большое историческое значение. Она явилась одним из крупнейших международных совещаний во время войны и высшей точкой сотрудничества трех союзных государств в ведении войны против общего врага.

Читайте также:

Так шел он к Победе. 2 декабря исполнилось 110 лет со дня рождения Маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна

Взойдет ли маршал Победы на белорусский пьедестал? Фонд памяти Г.К.Жукова на пути от застоя к проблескам.

Путешествие

На острие главного удара. Сколько можно держать в "козлах отпущения" Западный особый военный округ и западный фронт?

Статья опубликована в газете "Белоруская военная газета" 13.10.2009

Так уж повелось, что во всех бедах начального периода Великой Отечественной войны многие говорящие ораторы и пишущие авторы обвиняют Западный особый военный округ (Западный ОВО), Западный фронт и его командование. И действительно, для этого есть основания. Многие части, соединения и даже объединения фронта попали в окружение; фронт понес наибольшие потери в личном составе, наибольшее количество его воинов – в сравнении с другими фронтами – попали в плен, на седьмой день войны врагу был сдан Минск, на Западном фронте командование потеряло управление войсками… Этот прискорбный перечень неудач Западного ОВО и Западного фронта можно было бы продолжить.

Но во всех ли бедах и всегда ли следует их обвинять? Всегда ли они должны выступать в трудах авторов и докладчиков в качестве «козлов отпущения»?

Я не участник Великой Отечественной войны, а всего лишь боевых действий, и оцениваю те события с учетом изучения истории войн и военного искусства, по результатам общения с активными участниками войны на занятиях в Военно-научном обществе при Центральном Доме офицеров Вооруженных Сил. И глубоко убежден, что критика в адрес Западного ОВО и Западного фронта и их командования оказывается зачастую незаслуженной и необоснованной – в том числе появляющаяся на страницах «Белорусской военной газеты».

29 сентября нынешнего года «БВГ» опубликовала статью Дмитрия Кащеева «В плену враждебной мифологии». Публикация меня заинтересовала, внимательно прочел и изучил ее. Статья научная, подтвержденная документами, она наносит очередной удар по фальсификаторам истории Великой Отечественной войны, вносит достойный вклад в воспитание молодежи и военнослужащих и, думается, достойно оценена ветеранами.

С основными выводами автора вынужден согласиться. Однако не в отношении выводов и оценок, касающихся мифа пятого, когда Д.Кащеев пишет, что «разведка точно указывала дату начала войны с Германией, но Сталин слишком верил Западу. Следствием стала полная неготовность войск к отражению немецкой агрессии».

Рассуждая в отношении этого пятого мифа, автор статьи касается мероприятий руководства СССР, Наркомата обороны и Генерального штаба по заблаговременной подготовке страны и Вооруженных Сил к возможному отражению агрессии со стороны фашистской Германии (подготовка планов отражения агрессии в Генеральном штабе; заблаговременное выдвижение войск из глубины обороны на запад; призыв на учебные сборы 1 млн 100 тысяч человек; приказ о рассредоточении и маскировке авиации; выделение войск приграничных военных округов в район сосредоточения). Далее он пишет: «По свидетельству И.Х.Баграмяна и М.А.Пуркаева, Киевский ОВО уже с 17 июня начал выдвижение всех корпусов второго эшелона к границе, а дивизии первого эшелона выдвинулись для занятия укрепрайонов на ней». И далее: «Однако поразительную неготовность к отражению агрессии продемонстрировали армии Западного особого военного округа (даже не выведены из казармы в лагеря), а приказы о приведении войск в боевую готовность, о маскировке и рассредоточении авиации по полевым аэродромам командование округа не довело до армейских штабов. О предстоящем 22 июня нападении части этого округа... узнали лишь из директивы №1, отосланной в войска в полночь на 22 июня».

Обращаясь к читателям «БВГ», хочу задаться вопросом: насколько объективна критика автора статьи «В плену враждебной мифологии», касающаяся Западного ОВО?

Начнем с директивы НКО СССР и Генштаба Красной Армии командующему войсками Западного ОВО за №140 без указания даты и времени отправки в округ и без подписи. Указанная директива требовала от командующего округом не позднее 22 июня 1941 года начать вывод глубинных дивизий и управлений стрелковых корпусов с корпусными частями в районы, предусмотренные планом прикрытия округа к 1 июля 1941 года: приграничные дивизии оставить на месте, вывод их на границу осуществить по особому приказу народного комиссара обороны СССР Маршала Советского Союза С.Тимошенко; 44-й стрелковый корпус вывести в район Барановичей, а 37-ю дивизию – в район Лиды, включив ее в состав 21-го стрелкового корпуса.

Из данной директивы видно: округ поставлен в такие условия, что он к 22 июня 1941 года физически был не в состоянии выдвинуться для прикрытия границы, тем более что готовность этих войск к прикрытию границы ему определили к 1 июля.

Что касается обвинений в том, что командование округа не довело приказы о приведении войск в боевую готовность до армейских штабов, опять же сошлюсь на распоряжение штаба Западного ОВО командиру 47-го стрелкового корпуса на передислокацию за №138 от 21 июня 1941 года. Приведу его дословно: «Командиру 47-го СК. Управление и части отправить по железной дороге эшелонами №17401 – 17408 темпом 4. Начало перевозки 23 июня 1941 года. Обеспечьте перевозку в срок по плану. Сохранить тайну переезда. В перевозочных документах станцию назначения не указывать. По вопросу отправления свяжитесь лично с «3» Белорусской. Доносить о каждом отправленном эшелоне шифром. Подпись: начальник штаба Климовских». На данном распоряжении есть отметка: «Аналогичные указания 21 июня 1941 года даны командирам 17-й стрелковой дивизии, 21-го стрелкового корпуса, 50-й стрелковой дивизии, 44-го стрелкового корпуса, 121-й и 161-й стрелковых дивизий. Подпись».

Приведенный документ показывает: обвинение командования Западного ОВО в том, что оно не довело до армейских штабов приказы о приведении определенных Генеральным штабом войск в боевую готовность до начала войны, как видим, не соответствует действительности. Эти распоряжения НКО и Генерального штаба, а равно и приведенное выше распоряжение округа не были выполнены в связи с тем, что все распоряжения оказались запоздалыми. Но это – уже другая тема.

Что же касается обвинений командования Западного ОВО, высказанных Д.Кащеевым в статье «В плену враждебной мифологии» по поводу того, что приказы о маскировке и рассредоточении авиации по полевым аэродромам не были доведены до армейских штабов, следует сказать следующее.

Приказа НКО и начальника Генерального штаба Красной Армии о маскировке и рассредоточении авиации по полевым аэродромам округ не получал. Его командование получило приказ НКО и начальника Генерального штаба о маскировке аэродромов, войсковых частей и важных военных объектов округов за №132 от 19 июня 1941 года, который также можно считать запоздалым и невыполнимым.

Что же касается необходимости рассредоточения авиации Западного ОВО, то и здесь следует возразить. В документе под названием «План прикрытия Западного ОВО за №120» (июнь 1941 года) в разделе VII Плана использования ВВС округа, в выводах по этому разделу в п.4 записано: «По мирному времени остается прежняя дислокация частей ВВС, перемещение авиаполков по новому составу дивизий производится только с началом боевой тревоги». А боевая тревога, как нам известно, поступила в войска с объявлением приказа НКО о возможности внезапного нападения вермахта в течение 22 – 23 июня 1941 года и была подтверждена директивой командующего войсками Западного ОВО 22 июня 1941 года в 2 часа 25 минут. Вот почему авиация округа не смогла рассредоточиться до начала нападения фашистской Германии на Советский Союз. И здесь злую шутку с округом сыграла известная запоздалость с принятием решений, подъемом войск по боевой тревоге и постановкой задач.

Далее Дмитрий Кащеев пишет: «18 июня 1941 года был отдан приказ, по которому с 14 – 16 июня началось выдвижение войск согласно плану прикрытия границы. Командующие Прибалтийским, Киевским и Одесским особыми военными округами издали соответствующие обстановке приказы, а войска начали двигаться в район сосредоточения. По свидетельству И.Х.Баграмяна и М.А.Пуркаева, Киевский ОВО уже с 17 июня начал выведение всех корпусов второго эшелона к границе, а дивизии первого эшелона выдвинулись для занятия укрепрайонов на ней».

Таким образом, автор статьи ставит в пример действия руководства и войск Киевского ОВО, иллюстрируя тем самым «неисполнительность» и «бездействие» руководства и войск Западного ОВО.

Давайте снова сошлемся на И.Х.Баграмяна. В своей книге «Так начиналась война» (Военное изд-во МО СССР, Москва, 1977, с.77), говоря о выполнении приказа НКО и начальника Генерального штаба и касаясь выполнения ряда мероприятий плана прикрытия границы войсками Киевского ОВО до начала фашистской агрессии, И.Х.Баграмян пишет: «Часть дивизий должна была выступить только ночью. Всего им понадобится от восьми до двенадцати ночных переходов... 31-й стрелковый корпус из района Коростеня к утру 28 июня должен был подойти к границе вблизи Ковеля... 38-й стрелковый корпус должен был занять приграничный район Дубно, Козыч, Кременец к утру 27 июня. 37-му стрелковому корпусу уже к утру 25 июня нужно было сосредоточиться в районе Перемышляны, Брезжаны, Дунаюв. 55-му стрелковому корпусу (без одной дивизии, оставшейся на месте) предписывалось выйти к границе 26 июня, 49-му – к 30 июня».

Из данного примера видно, что никакой речи о занятии войсками этого округа укрепрайонов и выходе на прикрытие государственной границы к 22 июня не могло быть и речи. Войска Юго-Западного фронта вынуждены были вступать в боевые действия с немецко-фашистскими войсками с марша и неподготовленными – равно как и войска Западного фронта.

Очевидно, что приказы НКО и начальника Генерального штаба приграничным военным округам на выдвижение войск согласно плану прикрытия границы были также отданы с большим опозданием. Вести разговор о каких-то организованных и своевременных действиях войск Прибалтийского, Киевского и Одесского особых военных округов в противовес неорганизованным действиям Западного ОВО неуместно.

Неорганизованные действия всех приграничных особых военных округов стали результатом запоздалых решений и приказов со стороны НКО и Генерального штаба Красной Армии на своевременный подъем войск по боевой тревоге и на своевременное занятие обороны в назначенных укреплениях и районах с целью подготовки системы огня к отражению агрессора.

…И в заключение. Общий фон стратегических действий войск приграничных фронтов в начальном периоде Великой Отечественной войны – одинаково неудовлетворительный и одинаково проигрышный. При этом, безусловно, следует учесть тот факт, что Западный ОВО, готовясь к отражению гитлеровской группировки войск, наносящей, как предполагалось, вспомогательный удар, уже в роли Западного фронта оказался на острие главного удара. И, что особенно важно отметить, именно Западный фронт до начала контрнаступления под Москвой во взаимодействии с другими фронтами встал на пути главной группировки фашистской Германии – группы армий «Центр» и сыграл неоценимую роль в обороне как на дальних, так и на ближних подступах к столице СССР.

Как с этой, так и с других точек зрения держать Западный особый военный округ и Западный фронт в «козлах отпущения» представляется мне делом неблагодарным.

вторник, 20 июля 2010 г.